Хотя москвичи уверены, что в
каждой владивостокской семье по 4 подержанных японских машины за 100
тысяч рублей.
На разбитой загородной
трассе от аэропорта до Владивостока автомобили постоянно застревают в
пробках. Параллельно дороге идет масштабное строительство дополнительных
магистралей — город готовится к саммиту АТЭС-2012. Машины идут
беспрерывным потоком, 9 из 10 авто праворульные.
На узеньких
улочках города концентрация машин выше, чем в Москве. Город стоит в
пробках. «У каждой семьи по 2—4 машины», — объясняет явление таксист
Роман. Единственная неразбитая дорога во Владивостоке — центральная
улица Светланская, на ней же возвышается белое здание администрации
города — одно из немногих строений, которое не разваливается от времени и
не обшарпано. Стоит свернуть с центральной улицы, как тут же машина
подпрыгивает на колдобине, другие авто змейкой объезжают многочисленные
ямы. Вдоль дорог разбросаны кучи мусора.
В черте города
расположен самый крупный авторынок Приморья «Зеленый угол». На рынке в
два километра вытянулись ряды японских машин. Дворовых собак здесь
больше, чем людей. «От прежнего рынка осталась одна треть», — говорит
корреспонденту «Газеты.Ru» продавец автомобилей Александр Бусс.
Действительно, на другой стороне рынка, на сопках, нет ни одной машины —
раньше и там были японские иномарки.
«После перестройки во
Владивостоке не было никакого заработка, государство бросило нас, и мы
выживали сами», — рассказывает Александр Бусс. После развала Советского
Союза и исчезновения «железного занавеса» люди стали выезжать в соседнюю
благополучную Японию. Там они закупали подержанные машины и на пароме
переправляли их во Владивосток.
В короткие сроки в эту
деятельность был вовлечен практически каждый житель Владивостока, а
инфраструктура города стала развиваться фактически вокруг автобизнеса.
«Люди открывали автостоянки, появлялись многочисленные автосервисы, —
рассказывает корреспонденту «Газеты.Ru» лидер общественного движения
«Товарищество инициативных граждан России» (ТИГР) Александр Самсонов. —
Многие стали использовать машины не только для личных поездок, но и для
работы, даже гаишники стали ездить на японских праворульных авто».
Государственная казна тем временем прилично пополнялась за счет
перегона японских машин. Так, благодаря только одному перегонщику казна
за несколько лет обогащалась на миллионы долларов. «Я ввозил в среднем
10 машин в месяц и платил государству в виде пошлин и сборов по две
тысячи долларов за авто, — подсчитывает Александр Бусс. — Получалось,
что я платил 20 тысяч долларов в месяц, в год выходило около 300 тысяч.
Работая 10 лет, я отдал государству три миллиона долларов, а оно ведь
ничего не сделало для этого, даже не шевельнуло пальчиком, чтобы человек
привез ему эти деньги. За это меня назвали «барыгой». Примечательно,
что сами «барыги» зарабатывали с одной машины в среднем $300.
В
январе 2009 года правительство для поддержки отечественного автопрома
повысило таможенные пошлины на импорт автомобилей. Ставки на ввоз новых
иномарок (не старше 3 лет) возросли с 25% до 30% таможенной стоимости, а
на автомобили возрастом от 3 до 5 лет — с 25% до 35%.
Под
запретительные ставки попали машины старше 5 лет. После этого импорт
авто в Приморье практически исчез. По оценкам компании
PricewaterhouseCoopers, рынок подержанных иномарок с повышением
таможенных пошлин рухнул на 97%.
Повышение таможенных пошлин и
введение дополнительных оградительных мер на ввоз машин коснулось
практически каждого жителя региона. На японских иномарках наклеены
зеленые надписи: «Вы там в своей Москве совсем ох…ли». «Многие
воспринимают это так, что им лично не дают покупать то, что они хотят», —
рассказывает житель города Александр Самсонов. Повышение пошлин
произошло в пик мирового финансового кризиса, когда жителям региона
приходилось особенно тяжело. «Государство нас здесь всех кинуло — мол,
выживайте, как хотите. Росчерком пера оно забрало у нас все», — говорит
Александр Бусс. «Многие сферы бизнеса с повышением пошлин по эффекту
домино развалились», — говорит активист ТИГРа Юрий Кучин.
«Начался сильный отток населения, 6 моих друзей уже уехали из города —
кто в Центральную Россию, кто за границу», — говорит Бусс. «Отток мощный
произошел, — соглашаются активисты ТИГРа Юрий Кучин и Александр
Самсонов. — Люди забирают свои деньги и уезжают из региона. Даже те, кто
заработал много денег на перегоне машин и открыл свой бизнес, теперь
они все это распродают и уезжают. Край уже не принадлежит его жителям.
Рыбными предприятиями владеют москвичи, и вся прибыль уходит в Москву.
Рыба у нас дороже, чем в столице». Еще одна особенность сегодняшнего
Владивостока — практически каждый житель вынужден подрабатывать частным
извозом. «Бомбят» даже женщины — и молодые симпатичные девушки, и
пенсионерки. «Мне уже пора менять машину, но теперь не могу, у нас
отняли свободу выбора», — сказала корреспонденту «Газеты.Ru» таксистка
Нина Корпелева.
На базе судоремонтного предприятия при
поддержке правительства в конце прошлого года компания Sollers открыла
автосборочный цех, на котором налажено отверточное производство
автомобилей SsangYong. Однако жители региона не верят, что этот завод
был построен для них. «Это было сделано, чтобы показать западу России,
как государство якобы заботится о нас, — считает Юрий Кучин. — Эти
машины для нас не предназначены. Ценовая ниша совершенно не та, люди не
смогут себе позволить такие машины».
Базовая стоимость
автомобилей, выпускаемых заводом Sollers, начинается от 600 тысяч
рублей, в то время как японские авто в городе продаются по 100—200 тысяч
рублей. Предприятие Sollers дало городу около 500 рабочих мест. Однако с
повышением пошлин десятки тысяч людей и вовсе лишились единственного
источника дохода. Средняя зарплата в регионе 15—20 тысяч рублей,
потребительские цены выше московских. «У меня на содержание семьи уходит
до 100 тысяч рублей в месяц, только за коммунальные платежи отдаю 7
тысяч», — рассказывает таксист Роман.
Между тем перегонщики
японских авто считают, что рынок Приморья уже был переполнен машинами и
выжили бы только крупные дилеры. «Мы уже затоваривали рынок, он сам по
себе отмирал, и только серьезные компании смогли бы выжить, — говорит
Александр Бусс. — Но уход происходил постепенно, а не насильственно, как
сейчас». «Возникает ощущение, что нам хотят навязать корейские и
китайские машины», — рассуждает бывший следователь прокуратуры города
Николай Ефремов. «Государство уничтожило весь бизнес, ничего не дав
взамен, — возмущается Александр Самсонов. — Можно было как-то попытаться
перестроить эту инфраструктуру: если не хотят подержанные японские
машины, то давайте забьем в эту структуру что-то другое».
По
данным движения ТИГР, экономический поток в крае уже в ближайшее время
уменьшится минимум в два раза, продолжится сильный отток славянской
части населения. Демографическая ситуация будет поддерживаться только за
счет переселения в регион граждан Узбекистана и Китая.
