Владимир Краснов, адвокат Платона Лебедева, ч. 1

Сегодня в судебном процессе произошло очередное событие, показывающее или подтверждающее, что сторона обвинения, действуя согласованно с судом (или суд — согласованно со стороной обвинения), пошла на прямое нарушение закона.

О противоправности продления сроков содержания под стражей Михаила Ходорковского и Платона Лебедева мы уже не один раз говорили. Вся мотивация государственных обвинителей, которая якобы должна свидетельствовать о необходимости дальнейшего содержания их под стражей, не выдерживает ни малейшей критики. Потому что никуда они скрыться не могут, ни на каких свидетелей оказать давления не могут, никаких доказательств по делу уничтожить не могут. А если и могут, как мы говорили, то только вступив в сговор с руководством исполнительной системы, с руководством Генеральной прокуратуры, — вот в такой организованной группе можно теоретически представить себе подобные события.

Но сегодняшний день по своему цинизму и «правовому нигилизму» — если пользоваться выражением нашего президента, — пожалуй, превзошел все то, что было до этого. Сторона обвинения повторила все свои фальсификаторские, по сути, доводы, для того чтобы заявить ходатайство перед судом о продлении срока содержания под стражей. Защита, в очередной раз ссылаясь на нормы закона, привела значительное число документов, которые давали возможность суду критически воспринять ходатайство прокуроров. Я не буду, наверное, повторять все. Скажу о главном. По существу сегодня, возможно, впервые после вступления в силу поправок президента, одобренных Государственной думой и Советом Федерации, в Уголовно-процессуальный кодекс, а именно — в статью 108-ю часть 1-прим, которая исключает теперь возможность содержания под стражей людей, обвиняемых в совершении экономических преступлений, — в том числе и тех, которые вменены нашим подзащитным Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву… Это «присвоение» — статья 160, и «легализация» — статья 174 и 174-прим. В законе об этом написано прямо и недвусмысленно...

Особое значение эти поправки в УПК имеют в том смысле, что, я повторяю, они были инициированы президентом, получили существенную общественную поддержку. По существу, ни одна из политических сил, представители правоохранительных органов не возражали против них. Более того, поддерживали. Так же как и законодатели. Это называлось «шагом вперед», «гуманизацией в деле приведения стандартов уголовного преследования в Российской Федерации к общепринятым, общемировым, общеевропейским»...

И вот сегодня суд, по существу, мягко говоря, проигнорировал и точку зрения президента, и то, что эта точка зрения приобрела силу закона.

Вообще, постановления, которые выносит судья Данилкин в данном процессе по различным вопросам, достаточно принципиальным, отличаются тем, что он, как правило, не находит оснований для удовлетворения тех или иных позиций, высказываемых защитой. В этот раз он обошелся даже без этого. Он даже не упомянул о том, что среди аргументов защиты, возражавших против продления срока содержания под стражей Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, была ссылка на новый закон, исключающий содержание под стражей людей, подозреваемых в совершении вот таких экономических преступлений. Судья просто не сказал об этом ни слова.

Мы не скрываем свою позицию. Мы считаем, что не имеем права делать вид, что то, что происходит под председательством судьи Данилкина, — это истинное правосудие. Мы говорили это в открытом судебном заседании, заявляя очередной отвод этому судье. Сегодня оснований для того, чтобы говорить о неправосудности действий судьи, у нас стало еще больше.

Можно трактовать закон как угодно. Ну, не как угодно. Но, во всяком случае, у судьи есть право на собственное усмотрение, на свое понимание той или иной нормы закона, которое он излагает в принимаемом судебном акте, мотивируя свою позицию. Сегодня мотивировки не было вообще никакой. Просто было упомянуто, что сторона защиты заявила письменные возражения, которые были поддержаны Ходорковским и Лебедевым… Хотя и здесь есть передергивание, потому что первым свои возражения по этому вопросу высказал именно Михаил Ходорковский, после этого выступала защита...

Но самое главное, повторяю, — что судья легко обошелся без каких-либо ссылок на нормы закона, которые обосновывали бы его решение. В соответствии с законом решение судьи должно быть законным, обоснованным, мотивированным. Если этого нет, то такого рода судебный акт, судебное решение закон признает противоправным.

Вот сегодня мы имели дело именно с таким решением.